Кузина Оксана
преподаватель кафедры общеобразовательных дисциплин
Северо-Западного филиала
ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия»
Цифровая дипломатия и европейская безопасность
В современных условиях международных отношений для успешного решения поставленных внешнеполитических задач требуются не только традиционные, но и новые способы и методы. Изменения, произошедшие в международной системе в конце XX века, обусловили активное использование во внешнеполитической деятельности государств инструментов публичной дипломатии, способствующих преодолению ограниченных возможностей силовых средств в расширении влияния на международной арене. Более того, на данном этапе преобладают цифровые методы публичной дипломатии среди ведущих государств. Несмотря на то, что идея публичной дипломатии связана с долгосрочным укреплением связей и установлением доверия между гражданским обществом страны-реципиента и актором публичной дипломатии, в Европе всё отчётливее проявляются межкультурные различия, что в свою очередь приводит к конфликтам и увеличению международной напряжённости. Соответственно, целью данного эссе является выявление особенностей современной цифровой дипломатии и её влияния на европейскую безопасность.
Современный период цифровой дипломатии характеризуется датафикацией. Под датафикацией подразумевают «бурный и неконтралируемый доступ самых разных акторов к технологиям искусственного интеллекта для оказания быстрого влияния на целевую аудиторию при помощи эффективных информационных кампаний, осуществления фильтрации, создания синтетических СМИ и дип-фейков[1]». В результате формируется новый вид силы в международных отношениях, а именно цифровая сила, что обусловило изменение в позициях государств на мировой арене. При этом всеобщие правила игры использования Интернета и границы допустимого в цифровой дипломатии до сих не разработаны. Отсюда следует несколько вызовов для европейской безопасности, особенно актуальной в условиях украинского кризиса.
Во-первых, появляются тенденции к разделению интернет-пространства[2]. Ряд стран создаёт локальный Интернет: Кванмён в Северной Корее, Национальная информационная сеть Ирана (иранет), Национальный интранет Кубы, наконец, локальная сеть Китая. Указанные страны столкнулись с идеей отмены в большем или меньшем масштабе их точки зрения в международном информационном пространстве. Похожий феномен переживает на данном этапе и Российская Федерация, что обуславливает инициативы по созданию Рунета.
Во-вторых, датафикация требует значительных финансовых вложений. Речь идёт не только о необходимых дорогостоящих технологиях, в частности, для постоянного мониторинга отклика пользователей, но и о квалификации специалистов, которые должны чётко понимать политический и культурный контекст анализируемых данных, а также способы предотвращения и преодоления нежелательных реакций.
В-третьих, ожесточённая конкуренция среди государственных и негосударственных акторов приводит к стратегии наступательной цифровой дипломатии[3]. Для этого используется так называемый фрейминг, то есть «использование эмоций, тональности и различных практик для продвижения нужного нарратива или информации[4]». В данной связи возникает закономерный вопрос, можно ли считать психологические манипуляции в качестве инструмента миролюбивой публичной дипломатии или последняя вернулась к обычной государственной пропаганде за рубежом?
Современные отношения ЕС и России с точки зрения цифровой дипломатии характеризуются негативно. Согласно Концепции внешней политики РФ от 2023 года отмечен приоритет формирования общего информационного пространства СНГ, а также сотрудничество с государствами, проводящими конструктивную политику в отношении России. Подчеркивается недружественное отношение и агрессивная политика со стороны большинства государств Европы под руководством США, в частности, антироссийская пропагандистская кампания, дезинформация, клевета и разжигание ненависти[5].
Идея цифровой дипломатии ЕС по отношению к России аналогичная. Институционально были созданы Восточная оперативная рабочая группа по стратегическим коммуникациям, а также Центр ЕС по анализу гибридных угроз, деятельность которых направлена на противодействие цифровой политике России.
В результате у данных государств складывается отрицательное восприятие друг друга. Со стороны России в отношении ЕС поддерживается такой негативный стереотип как вражеское окружение во главе с США, деятельность которых направлена на подрыв суверенитета и национальной безопасности РФ. В свою очередь, со стороны ЕС Россия – это «недостаточно развитое государство, которое стремится продвинуть свои национальные интересы в ущерб мировой стабильности и безопасности[6]». При этом, примечательно, что и ЕС, и Россия обеспокоены одними и теми же проблемами, а именно безграничным влиянием технологического лидера по использованию больших данных в цифровой дипломатии – США[7], однако страны не инициируют переговоры между собой. Хотя сотрудничество ЕС и России в данной сфере могло бы сдерживать влияние, не способствующее международной безопасности.
Отдельный аспект цифровой дипломатии связан с её вкладом в цветные революции. Россия напугана зарубежной публичной дипломатией и вынуждена наступать, так как появились ощущения стать следующей мишенью. Указанные опасения вызваны схожими алгоритмами цветной революции, а именно: «технологиями проведения операций по экспорту демократии через акции гражданского неповиновения»[8]. Так, благодаря цифровой дипломатии создаются необходимые площадки для координации протестного движения и призыва к нему – хештеги, каналы в социальных сетях и т.п[9].
Как видим, для решения проблемы цифровой безопасности в области цифровой дипломатии необходимы международные соглашения. Однако на данном этапе инициируется только проект США, согласно которому будет создан альянс определенных государств, которые будут разделять общие ценности и правила поведения в Интернете[10]. Из европейских стран в данный союз не приглашена Россия, что не способствует европейской безопасности. Кроме того, межгосударственные договоры способны содействовать решению дилеммы свободы слова и цифрового законодательства.
Таким образом, на данном этапе цифровая дипломатия является одним из вызовов европейской безопасности по линии ЕС-Россия. В условиях информационной войны и международной напряжённости велик соблазн игнорировать иную точку зрения, навязывая собственную. Представляется, что без внимания к необходимости общих соглашений по ценностям и правилам поведения в информационном пространстве, сегодняшнее положение дел приведёт к дальнейшему дипломатическому кризису и информационному разрыву между странами европейского континента.
___________________
[1] Цветкова Н.А., Сытник А.Н., Гришанина Т.А. Цифровая дипломатия и digital international relations: вызовы и новые возможности // Вестник СПБГУ. Международные отношения. 2022. Т. 15. Вып. 2. С. 178.
[2] Безруков А.О., Мамонов М.В., Сучков М.А. и Сушенцов А.А. Суверенитет и «Цифра»: [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике. Т. 19, № 2 (108). URL: https://globalaffairs.ru/articles/suverenitet-i-czifra/ (дата обращения: 29.05.2023).
[3] Зонова Т. Новое в дипломатии: от «ТвиПломаси» к «ТехПломаси»: [Электронный ресурс] // РСМД. 18 апреля 2019. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/novoe-v-diplomatii-ot-tviplomasi-k-tekhplomasi/?fbclid=IwAR3KJIAdXLQdoWpr_PWsoH5vcYpGYDhBLF9yvCHWGRyCA3n0xqxWA8r0Ktc (дата обращения: 29.05.2022).
[4] Цветкова Н.А., Сытник А.Н., Гришанина Т.А. .. С. 180.
[5] Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В.Путиным 31 марта 2023 г.): [Электронный ресурс] // Официальный сайт Министерства иностранных дел Российской Федерации. URL: https://www.mid.ru/ru/detail-material-page/1860586/ (дата обращения: 29.05.2023).
[6] Зиновьева Е.С., Булва В.И. Цифровая дипломатия в отношениях России со странами ЕС: кросс-культурные аспекты // Концепт: философия, религия, культура. 2021. Т. 5. №4 (20). С. 37.
[7] Digital diplomacy: States go online [Electronic resource] // Euractive. 16 Jun. 2020. URL: https://www.euractiv.com/section/digital/news/digital-diplomacy-states-go-online/ (accessed: 29.05.2023) ;
Зиновьева Е.С., Булва В.И. ... С. 36.
[8] Манойло А.В. Информационный фактор цветных революций и современных технологий демонтажа политических режимов // Вестник МГИМО Университета. 2014. №6 (39). С. 62.
[9] Слабов Е.А. Феномен цифровой дипломатии в мировых политических процессах на примере политики США // Общество, культура, человек в цифровую эпозу. Медиаэкономика, медиаполитика, медиакультура 2021: сборник научных трудов Всероссийской научно-практической конференции с международным участием. Санкт-Петербург, 2021. С. 25.
[10] S. 3075 – Department of State, Foreign Operations, and Related Programs Appropriations Act, 2022: [Electronic resource] // Official website of U.S. Congress. URL: https://www.congress.gov/bill/117th-congress/senate-bill/3075 (accessed: 29.05.2023) ;
Каарасев П. Новые стратегии США в области кибербезопасности: [Электронный ресурс] // РСМД. 15 ноября 2018. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/novye-strategii-ssha-v-oblasti-kiberbezopasnosti/?fbclid=IwAR3HLV9gh05nUjqyZE41xw78nzMhpTUf6IfcZ_D1n5EZzD3-jNpERUP4otE (дата обращения: 29.05.2022) :
Цветкова Н.А., Сытник А.Н., Гришанина Т.А. Цифровая дипломатия и digital international relations: вызовы и новые возможности // Вестник СПБГУ. Международные отношения. 2022. Т. 15. Вып. 2. С. 178.