Кондратьева Мария
Преподаватель кафедры иностранных языков и лингвокультурологии
Института международных отношений и мировой истории
Нижегородского государственного университета им. Н.И.Лобачевского
Система европейской безопасности: новые реалии в меняющемся мире
Начало специальной военной операции российскими вооруженными силами по демилитаризации и денацификации Украины потрясло весь мир подобно сейсмическому толчку (несмотря на медийную истерию, раздуваемую в течение нескольких предшествующих месяцев в западных мейнстримовых средствами массовой информации, усердно работавших над созданием образа «агрессивной восточной империи»). Это военно-политическое землетрясение является признаком глубокого тектонического разлома между Востоком и Западом, который не был преодолен после падения Берлинской стены и, подобно кровоточащей ране, проступил на теле европейского континента.
Однако с окончанием биполярного противостояния в связи с распадом Советского Союза более гармоничной системы международных отношений не возникло, несмотря на сохранение институтов Ялтинско-Потсдамской СМО. Восприняв добровольный отказ России от участия в глобальном конкуренции за лидерство (но не от статуса великой державы, обладающей ядерным оружием и привилегированным положением в рамках СБ ООН) как проигрыш и капитуляцию, Соединенные Штаты Америки поспешили отпраздновать победу в «холодной войне», приступив к переформатированию мирового устройства и перекраиванию границ, в том числе в европейском регионе, на правах «гегемона», прибегая ко всем доступным формам давления и принуждения – от экономических санкций и «гуманитарных интервенций» (иезуитский эвфемизм) до политического остракизма и агрессивных пропагандистских кампаний.
Отторжение от Сербии Косово заложило бомбу под сложившийся статус-кво в Европе – эхо взрыва было слышно в Абхазии, Южной Осетии, в Крыму и на Донбассе. Данные события были интерпретированы западными лидерами как инспирированные Москвой, чье «девиантное поведение» в духе возрождения имперской геополитики бросает вызов стабильности и безопасности Европы. Естественно, что выбор в пользу подобной риторики не способствовал сближению позиций – отчуждение нарастало, подогреваемое Соединенными Штатами, поскольку потенциальное союзничество Евросоюза и России никак не отвечало интересам Вашингтона [3].
В случае воплощения проекта Большой Европы от «Лиссабона до Владивостока» (что даже на пике своего энтузиазма звучало утопично) терял всякий смысл Североатлантический Альянс (попытка превратить его в антитеррористическую коалицию была обречена на провал, да и не рассматривалась никогда всерьез, ведь за НАТО стоит мощнейшее лобби военно-промышленного комплекса США – для борьбы с «ближневосточными террористами» и даже «иранской ядерной угрозой» столько оружия не требуется). Кроме того объединение европейского промышленного и российского сырьевого потенциалов было бы чревато эрозией американского глобального лидерства и угрозой монопольному положению многих отраслей экономики США (яркий пример – авиастроение), а самое страшное – потерей долларом своего привилегированного положения в мировой торговле на фоне набирающего обороты евро.
Именно поэтому усиленно продвигалось (и продвигается) именно конфронтационное видение проблем европейской безопасности, обеспечивая тем самым сдерживание России на дальних рубежах (европейское пространство, с точки зрения американских военных стратегов [4], рассматривается не более, чем буферная зона, существенно удлиняющая траекторию полета ракет противника и уменьшающая вероятность поражения целей на территории США в купе с функцией размещения инфраструктуры ПРО, пригодной и для нанесения превентивного удара – потенциальная судьба европейских стран в случае полномасштабного конфликта вызывает мало сочувствия на том берегу Атлантики).
Попытка изменить положение вещей и создать альтернативу НАТО в виде европейской армии закончились ничем – европейские элиты за десятилетия привыкли жить под малозатратным «американским зонтиком», а череда рецессий, начиная с 2008 года, не способствовала росту энтузиазма относительно увеличения оборонных расходов, однако политика на «восточном фланге» ЕС не была пересмотрена в сторону сближения с Россией и реального уважения озабоченностей российской стороны.
Напротив, градус риторики лишь повышался все последние годы, а на данный момент и вовсе достиг точки кипения вопреки объективным выгодам «мирного сосуществования». Европейские элиты идут на конфронтацию не столько по причине «закулисных интриг» своих заокеанских «друзей», сколько из-за инертности собственного политического сознания, в котором прочно засел стереотип о «перманентной угрозе с Востока» и «ущербности» политико-экономической системы России (отсюда клише о «стране-заправке»), подкрепленный традиционным для капиталистического типа хозяйствования ответом на кризисы – экспансии на новые рынки. В этой связи в контексте нарастающей конкуренции с азиатскими игроками и приближающегося очередного технологического перехода делается ставка на расширение европейского «цивилизационного пространства» – получение эксклюзивных прав эксплуатации территорий и ресурсов со смещением европейского фронтира всё дальше на восток. Протесты Москвы сознательно игнорируется под предлогом того, что это «фантомные боли» угасающей державы [5], ностальгирующей по «имперскому\советскому прошлому», при том, что «расширение демократии» за счет принятия новых членов в ЕС и НАТО, по сути своей, мало отличается от сферы влияния, тем более учитывая, что за «цивилизаторской миссией» всегда скрываются конкретные бизнес-интересы: Украина, в этом плане, рассматривалась не только как ударная сила для ведения прокси-войны, как мощнейший из элементов «дуги нестабильности» по периметру российских границ, но и была «лакомым кусочком» с точки зрения установления контроля за ее ресурсной базой ради осуществления амбициозного проекта декарбонизации – от выращивания сырья для биотоплива на обширных сельхоз угодьях до добычи угля и металла для сталелитейной промышленности для создания новой энергетики.
Для России проблемы европейской безопасности объективно имеют экзистенциальный характер, поскольку бóльшая часть населения, а также центры принятия решений сосредоточены именно в европейской части страны. Продвижение инфраструктуры НАТО на Восток (вопреки договоренностям) логично воспринимается Москвой как угроза, подобно тому, как восприняли США размещение ракетного оружия на Кубе. Но «почему-то» России упорно отказывали в праве иметь свои интересы и озабоченности, хотя она последовательно и системно озвучивает свою позицию уже на протяжении минимум 15 лет (если вести отсчет от ставшей эпохальной Мюнхенской речи В.В.Путина 2007 года [1]). Попытки усадить евроатлантических «партнеров» за стол переговоров успехом не увенчались; в результате исчерпания дипломатических средств в игру вступила силовая карта.
Вся система международных отношений вошла в фазу динамических изменений, и архитектура безопасности на европейском континенте также будет кардинально перестроена. Даже в сложной текущей обстановке можно указать на некоторые аспекты и желательные механизмы поддержания будущего статус-кво.
Сразу можно отметить, что прекратит свое ставшее бесславным существование ОБСЕ – на ее месте должен возникнуть обновленный формат обмена мнениями и претензиями между ключевыми игроками региона: России, США, Франции, Германии, Великобритании («европейский аналог» СБ ООН). В его рамках могли бы проходить обсуждение позиций сторон на высшем уровне и на уровне глав МИД. Первоочередными решениями таких «континентальных конгрессов великих держав» XXI века должны стать закрепление новых границ в Европе (Украина к этому моменту перестанет существовать в нынешних границах – Л\ДНР войдут в состав РФ, западным областям, возможно, позволят дрейфовать в сторону ЕС, остальные территории будут объединены в рамках федеративного государства при наличии российских военных баз на его территории); фиксация нейтрального статуса Финляндии, Молдовы (которая, скорее всего, потеряет Приднестровье, после чего не исключено слияние с Румынией), Грузии; «откат» части инфраструктуры НАТО дальше на запад от границ «украинского разлома» (в идеале – до границ Альянса на 1997 год); формулировка четких гарантий, что страны-лимитрофы (в первую очередь, Польша и Прибалтийские страны) не будут превращены в площадки для размещения оружия массового поражения. Также должен быть решен вопрос с биологическими лабораториями, работающими под эгидой США, вблизи российских границ. Кроме того должен быть создан механизм согласования и мониторинга военных учений по обе стороны нового «чекпойнта» как мера возрождения доверия (возможно, с установлением максимально допустимой дистанции до оговоренных границ «Восток – Запад»).
Всё вышеперечисленное можно обеспечить лишь системой договоров, но в этом отношении вызывает опасения того, с какой скоростью подверглись эрозии многие договоренности, призванные обеспечить взаимное сдерживание, в последние годы и с какой легкостью коллективным Западом игнорируются международные обязательства, что со всей ясностью показали события последнего месяца. Не обесценятся ли любые подписи быстрее, чем высохнут чернила на бумаге? И здесь мы возвращаемся к уже упоминавшемуся фактору, который препятствует выстраиванию эффективно работающей региональной системы безопасности – инертности политического сознания европейских элит, не желающих трезво взглянуть на реалии стремительно меняющегося мира, уже давно не западоцентричного. Если к нынешним элитам не придет осознание столь очевидного факта, как неизбежность конструктивного сотрудничества на равных, придется ждать, когда им на смену придут люди с другим мышлением. А тем временем Россия продолжит наращивать экономическую мощь (благо ресурсов и опыта развития опережающими темпами у нас предостаточно [2]) наряду с военной силой ради укрепления своей безопасности и обустройства своего «цивилизационного пространства».
_______________________________
Список литературы
- Сергейцев Т., Куликов Д., Мостовой П. Идеология русской государственности. Континент Россия. – СПб.: Питер, 2021. – 688 с.
- Галушка А.С., Ниязметов А.К., Окулов М.О. Кристалл роста: к русскому экономическому чуду. – М., 2021. – 360 с.
- Валлерстайн, Иммануэль. После либерализма: Пер. с англ. / Под ред. Б.Ю.Кагарлицкого. – М.: Едиториал УРСС, 2003. – 256 с.
- Проект Российского Совета по Международным Делам «Ревущие двадцатые» (https://russiancouncil.ru/activity/digest/longreads/revushchie-dvadtsatye/)
- Ивкина Н. О чем молчат Мюнхенские конференции XXI века? (https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/o-chem-molchat-myunkhenskie-konferentsii-xxi-veka/?sphrase_id=89578957)