Поликарпов Дмитрий
Студент 3 курса
Факультета политологии
Санкт-Петербургского государственного университета
Роль ценностей и идентификации государств в строительстве системы европейской безопасности
Важнейшими компонентами оснований системы безопасности какого-либо уровня являются ценности и идентичности. Большая часть европейского континента так или иначе декларирует приверженность правам и свободам человека, демократической форме правления. Вместе с этим история показала, что приоритет таких ценностей в разных странах различных частей Европы неодинаков. Нынешнее размывание идентичностей и противоречия, формируемые региональной интеграцией через структуру ЕС, отражают кризисные тенденции современных международных отношений. Формирование единой европейской идентичности, по-видимому, в полной мере не осуществилось. Замедлено, если не остановлено, развитие самой системы Европейского Союза. В 2004 году подписана конституция ЕС, которая не была ратифицирована странами-подписантами. Дальнейшее развитие противоречий между западными участниками и восточными (Польша, Венгрия и др.) не способствует консолидации европейского сообщества. Учитывая силу национальной и этнической идентичности, способность формирования и укрепления общеевропейской идентичности под вопросом. Из общего ряда стран Европы “выпадают” некоторые государства, расположенные в ее восточной и южной части. Восток Европы прежде всего в лице Российской Федерации и Республики Беларусь, которые после ряда попыток в 1990-е и в начале 2000-х интегрироваться в общеевропейский контекст, позиционирует себя по-другому, с помощью других ценнотсей и идентичности.
Социальная атомизация, столь активно распространяющаяся по миру, обусловлена индивидуализацией общества, отхождению и отчуждению индивида от коллективных сообществ. Это явление не ново, оно активно начало развиваться после начала индустриализации, урбанизации и возникновения массового общества. Страны западного полушария в связи с их крепкой связью с либеральной идеологией достигли в этом плане определённых результатов. Однако в постсоветских социумах (например в российском) проблема атомизации и идентичности также распространена, что проявляется в наличии малого числа горизонтальных связей, недоверии любым другим социальным группам, акторам кроме семьи, близких друзей. В странах, обладающих подобным историческим наследием упор делался на коллектив, сообщество. В такой модели влияние индивида и его индивидуальности ограничены приоритетом интересов целого общества. Это, например, проявилось в феномене крестьянской общины - традиционного коллективного института, затем в системе коллективных колхозов, тогда как роль фермерства (индивидуального независимого хозяйства) в российской действительности было развита слабо. Имея такую историческую колею, несмотря на постсоветские изменения и трансформации, влияние прошлого сохраняется. Попытка централизованного формирования общей идентичности Советским Союзом противоречива, ее влияние отражено в старших поколениях современного российского общества, но не на нынешнюю молодежь.
В различии политических режимов, исторических событий заключается основа современной идентичностей различных государства. По этим основаниям приоритет системы безопасности каждого участника международных отношений региона индивидуальны, несмотря на кажущееся единодушие (прежде всего в западном блоке). Элементы раскола Европы проявляются в процессе выхода Великобритании из ЕС (2016-2020 гг.), росту правого консервативного популизма в некоторых странах (В. Орбан в Венгрии, А. Дуда в Польше), которые проводят политику, в некоторых точках кардинально отличающуюся от общеевропейских ценностей, что вызывает негативную реакцию Европейского Союза. В Бельгии продолжается кризис идентичности, связанный с проводимыми реформами по децентрализации и федерализации страны, основные линии дезинтеграции заключены во взаимоотношениях трех языковых сообществ (Фландрии, Валлонии, немецкоязычных кантонов).
Общепринятого консенсуса интегрирующего общество в Российской Федерации на данный момент нет. Историческая колея не способствует его нахождению, т.к. консенсусность российскому обществу во многом не характерна [1]. Зачастую в ключевые этапы отечественной истории ключевые решения исходили сверху вниз от элит, обладающих определёнными ценностями. Противостояние западников и славянофилов, прерванное 1917 годом доносится отголосками и в нынешней России. Вместе с этим в современной Российской Федерации проект будущего не сформирован, значительная часть граждан не чувствует уверенности в завтрашнем дне [2]. Идентичностная и ценностная поляризация в строительстве отношений Запад-Россия в том числе и в области безопасности не способствует международной разрядке, обе стороны активно используют формулу я-они: условные демократическая Европа и авторитарная Россия (совместно с Беларусью). Украинская ситуация также не способствуют стабилизации европейской системы международных отношений. Проблемы и сложности самоопределения в Украине манифестировали после распада СССР. На протяжении более тридцати лет маятник ориентации перемещался между условной демократической Европой и Россией, что отражалось в различиях проводимой исторической и символической политики [3]. Учитывая большую роль искажений и влияния ценностей, развитие системы международных отношений зависит от общественного мнения, ценностей граждан и элит каждой страны, от общего подхода относительно МО будь это неолиберализм, неореализма, национальные теории. В ближайшее время разрешение противоречия двух силовых блоков в системе безопасности Европы (европейское включая США и российское, включая Беларусь) не представляется возможным. Это связано с радикализацией дискурса (СМИ, высказывания официальных лиц и др.) и поляризацией позиций, неготовностью идти на компромиссы (недавние предложения Российской Федерации по системе европейской безопасности были по многим пунктам отклонены США) [6]. Этому способствует и противопоставление ценностей, выдвижение национальных приоритетов РФ на первое место, отличительной чертой неприемлемости является позиция относительно сексуальных и гендерных социальных групп, что связано с доминирующим со стороны государства дискурсом традиционных ценностей. Вместе с этим существуют внутри самой России проблемы с идентификацией концептов “русского” и “россиянина”, что говорит о нерешенности проблемы национальной идентичности и самоопределения (особенно в некоторых субъектах РФ). В плане общего кризиса идентичности и расплавления социальных норм во всех странах Европы данная проблематика актуальна. Однако рецепты урегулирования конфликта идентичностей и этносов существуют. Нам представляется в данной плоскости тот подход, который предлагает широкую дискуссию о положении и статусе различных социальных групп и принятия решений относительно спорных вопросов. В этом поможет стремление к этике дискурса Ю. Хабермаса, по который доступ к обсуждению имеет каждый индивид, он должен рационально и аргументированно высказать позицию, после чего начинается обсуждение и принимается решения [6]. Несмотря на идеалистичность модели, стремление к ее реализации возможно. Однако нынешние международные институты в силу институциональной инерции не могут в полной мере приблизиться к этой модели, реализуя лишь некоторые ее принципы. Попытки реформирования организаций (ЕС, ООН, ВТО) кратко удлиняются по времени обсуждения так и не приводят к конкретным мерам, сохраняется статус-кво. Решение проблем европейской безопасности возможно только через взаимный учет основных акторов региона, в отказе от гегемонистских притязаний какого-либо участника. С учетом вышеизложенной проблематики разрешение украинского кризиса может способствовать изменению подходов государств в организации системы безопасности. Возможно, для разрешения противоречий будет эффективным привлечение третьей стороны формально в регионе не зафиксированной, своего рода иной силы. Такую роль могут исполнить крупнейшие развивающиеся страны (Индия, Китай, Бразилия и др.). Вместе с этим не стоит забывать о том, что региональная безопасность Европы глубоко интегрирована в общемировую систему, изменение баланса сил в одном регионе скажется на ситуацию в другом. Решение может заключаться также в нахождении баланса национально-этнической идентичности и глобальной. Первая позволяет укреплять суверенитет нации, вторая противостоит атомизации стран и их культурному, экономическому закрытию. Консенсус и баланс потенциально могут стабилизировать глобальную систему международных отношений.
- Малинова О. Ю. Долгий» дискурс о национальной самобытности и оппозиция западничества и антизападничества в постсоветской России //Русский национализм: социальный и культурный контекст/сост. М. Ларюэль. М.: НЛО. – 2008. – С. 244-245.
- Исследование ФОМ - Планы на будущее (https://fom.ru/Obraz-zhizni/14483). Просмотрено 31.03.2022
- Воронович А. А. Роль европейской политики памяти в государственной исторической политике Молдовы и Украины в 2000-х годах //Политическая наука. – 2018. – №. 3. - С. 167-189.
- Бирюков С. В. Бельгийский федерализм как модель кризиса европейского федерализма //Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. – 2009. – №. 4. – С. 21-37.
- США не согласятся на предложения РФ по безопасности, касающиеся НАТО (https://www.vesti.ru/article/2656448). Просмотрено 31.03.2022
- Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие/Этика дискурса: замечания к программе обоснования, 2008. - С. 67-172.