Бугаев Федор
Аспирант 1 года обучения
Факультет политологии
Санкт-Петербургский государственный университет,
г. Санкт-Петербург
Система европейской безопасности: новые реалии в меняющемся мире
Система европейской безопасности на текущем этапе переживает значительные потрясения. Мы являемся свидетелями отнюдь не очередной тривиальной трансформации достаточно устойчивой структуры, а наблюдаем скорее ее кардинальное переформатирование. В центре этих изменений оказалось постсоветское пространство, изобилующее как комплексом неразрешенных внутриполитических проблем, так и территориальными конфликтами. Специальная военная операция России в Украине послужила катализатором для становления европейской многополюсности и переосмысления роли отдельных государств на геополитической арене, их национальных интересов и мотивов поведения.
Среди ключевых тенденций, обуславливающих современное переформатирование системы общеевропейской безопасности, следует отметить радикализацию внешнеполитической риторики. В частности, то, что раньше обозначалось в качестве озабоченностей, теперь превратилось в войну. Категория «война» за последние несколько месяцев стала очень активно применяться в российском и западном дискурсах применительно не только к прямому вооруженному конфликту, но и в отношении, к примеру, к введенным против России санкциям («экономическая война» [1]) и к новому витку информационного противостояния («информационная война»). Я бы добавил к этому списку еще одну «войну», ставшую фундаментом непонимания позиций друг друга, - войну ценностей. Все это приводит к тому, что мы просто говорим на разных языках: превалирующая в российской внешней политике неореалистская парадигма сталкивается с либерально-демократической риторикой Запада. Стоит признать, что Евросоюз и США неосознанно (и весьма неохотно) перенимают транслируемую нашей страной геополитическую логику, им становится все сложнее отрицать мышление в категориях сфер влияния и игры с нулевой суммой. Результатом беспрецедентного усиления конфронтации нарративов стала эрозия традиционной дипломатии: невозможность договориться дипломатическим путем по гарантиям безопасности, попытка США затянуть Россию в очередной длительный переговорный процесс, причем исключительно по второстепенным вопросам, демонстративное нежелание обсуждать обозначенные «красные линии» стали для российской политической элиты своеобразным триггером, руководством к действию.
Другой примечательной особенностью текущего кризиса безопасности становится тот факт, что отдельные региональные игроки предпринимают попытку воспользоваться им в своих собственных интересах. Так, мы наблюдаем консолидацию позиций в рядах государств-членов Европейского союза по отношению к введению антироссийских санкций, который в очередной раз показал поразительную сплоченность перед лицом нового «вызова». ЕС, часто критикуемый за излишнюю бюрократизацию и неповоротливость, продемонстрировал высокую скорость принятия решений, ответил предельно жесткими рестриктивными мерами, которые, по своей сути, как и 8 лет назад стали определенным конституирующим элементом европейского единства [2]. Турция, в свою очередь, с самого начала специальной военной операции стала позиционировать себя в качестве медиатора в переговорах России и Украины, осуществляя посредническую функцию между сторонами. Для Эрдогана очень важно успешно проецировать свои внешнеполитические амбиции региональной державы, поэтому предоставление площадки для диалога и регулярно звучащие из уст турецкого политического истеблишмента призывы к миру можно расценивать как грамотно разыгрываемую турецким президентом геополитическую карту для укрепления собственной легитимности внутри страны, так как огромный уровень инфляции, обесценивание лиры и другие социально-экономические проблемы всерьез заставляли задуматься о проведении досрочных президентских и парламентских выборов [3, с. 22]. Крайне любопытно также и то, что Азербайджан предпринял практические шаги по взятию под свой контроль всей территории Нагорного Карабаха как раз в этот временной промежуток, опрометчиво понадеявшись на то, что российские миротворцы из НКР были переброшены на украинское направление. Даже частично признанная Южная Осетия посчитала нужным заявить об организации референдума по вхождению в состав России именно сейчас. Да, этой республике 10 апреля предстоят президентские выборы, а потому подобные «анонсы» нужно оценивать исходя и из внутриполитической динамики избирательной кампании, но ведь это и очевидный сигнал раздираемому межпартийными передрягами Тбилиси. К слову, официальные грузинские власти, несмотря на серьезное давление оппозиции, приняли решение не присоединяться к новым санкциям против России, причем, судя по риторике, руководствовались они не только своими экономическими интересами (Россия – третий торговый партнер страны после ЕС и Турции [4, с. 15]), но и страхом повторения украинского сценария на своей территории. Тем не менее, и Грузия, и Молдова практически сразу вслед за Украиной отправили заявки в Евросоюз на предоставление членства, что можно считать четко сформулированным посылом российскому руководству, характеризующим при всей прагматичности и я бы даже сказал осторожности позиций этих двух государств их европейские устремления. Европейский союз же воспринял этот шаг весьма сдержанно, подчеркнув, что никакой особой процедуры по ускоренному принятию стран в свой состав в европейском законодательстве нет. Таким образом, все три заявки пока представляют собой не более чем декларацию о намерениях, значительно расходящуюся с их реальными перспективами членства. Государства «Ассоциированного трио» испытывают явный дискомфорт от нахождения в состоянии «in-between» и пытаются в новых геополитических реалиях встроиться в меняющуюся конфигурацию с наименьшими потерями для себя.
Наконец, еще одним немаловажным фактором, ставшим прямым следствием нынешних событий, стал окончательный отказ от миропорядка, основанного на правилах [5]. Россия отвергла навязываемый ей нарратив о наличии какого-либо универсального набора принципов и норм, на которых строятся международные отношения. С точки зрения России, пришло время выработать новые «правила игры», но за столом переговоров этого пока сделать не удалось. Очевидно, что то анархичное состояние, в котором нынче пребывает архитектура европейской безопасности, не может продолжаться длительное время, иначе последствия такой «свободы» окажутся необратимыми. Как бы сторонам не хотелось избежать обсуждения гарантий безопасности, им все же придется рано или поздно вновь вести диалог по этой сложной проблематике, только расстановка сил и переговорные позиции уже не будут прежними. Пока же России принципиально важно самой адаптироваться к новой, переходной реальности, в которой какое-то время предстоит существовать. Эта реальность будет характеризоваться международной изоляцией со стороны Запада, а значит следует смягчить негативный экономический эффект санкций на функционирование интеграционных объединений с участием нашей страны – в частности, речь идет о Евразийском экономическом союзе и Шанхайской организации сотрудничества [6]. Кроме того, целесообразно задуматься и о реформе ОДКБ, «ренессанс» которой пришелся на январь 2022 года, когда впервые за долгие годы своего существования организация посредством задействования своего миротворческого контингента способствовала урегулированию внутриполитического кризиса в Казахстане. По всей видимости, настало время перезапуска обозначенных проектов с учетом специфики «новой нормальности». Та же ОДКБ, к примеру, способна сыграть эффективную роль в предотвращении проникновения с территории Афганистана через государства Центральной Азии деструктивных элементов (а такая угроза по-прежнему сохраняется), борьбе с наркотрафиком и нормализации отношений на кыргызско-таджикской границе.
Нарастающий идейно-ценностный антагонизм, кризис взаимного восприятия, слом общепризнанных, но долгое время оспариваемых «правил игры», ярко выраженная геополитическая конкуренция за сферы влияния и колоссальная непредсказуемость стали теми факторами, которые на текущий момент характеризуют положение дел на европейском континенте. По-видимому, ключевой задачей на ближайшую перспективу станет управление конфронтацией [7]. Россия, стремясь обеспечить для себя более справедливое место в архитектуре европейской безопасности, будет еще более решительно и напористо требовать от Запада учета собственных национальных интересов. ЕС и США, оказывая на Россию экономическое давление, будут всячески избегать гипотетической эскалации, которая практически гарантированно приведет к полномасштабной войне. К сожалению, господствующий в международных отношениях дискурс не дает никаких гарантий того, что словесная перестрелка не перенесется в практическую плоскость.
Какой будет обновленная система координат европейской безопасности сказать пока достаточно проблематично. Откровенно говоря, в свете последних событий прогнозирование – дело неблагодарное. Так или иначе, дипломатия еще не сказала своего последнего слова. Будем надеяться, что ее забвение – лишь временное явление, ведь, как говорил Андрей Андреевич Громыко, «лучше десять лет переговоров, чем один день войны».
Библиографический список
- Лукьянов, Ф. Стабильность осталась только стратегическая. URL: https://globalaffairs.ru/articles/trebovaniya-rossii-peresmotr-mira/ (дата обращения: 01.04.2022).
- Sjursen, H., Rosen, G. Arguing Sanctions. On the EU’s Response to the Crisis in Ukraine // JCMS. Volume 55. Number 1, 2017. Pp. 20-36
- Международные угрозы-2022. Перехват инициативы / Аналитический доклад МГИМО, 2021, 28 с.
- Bentzen, N. and Przetacznik, J. Eastern Partnership 3.0. Principles, priorities, and prospects / European Parliament, Members' Research Service, PE 651.966, 2020. 28 p.
- Сушенцов, А. Неделимая опасность. URL: https://globalaffairs.ru/articles/nedelimaya-opasnost/ (дата обращения: 01.04.2022).
- Бордачев, Т. ОДКБ и ЕАЭС в новых условиях: от абстракции к практике. URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/odkb-i-eaes-v-novykh-usloviyakh/ (дата обращения: 01.04.2022).
- Сушенцов, А. Что дальше? URL: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/chto-dalshe/ (дата обращения: 01.04.2022).