Матяшова Дарья
Студентка 4 курса
Факультет международных отношений
Санкт-Петербургский государственный университет
Санкт-Петербург, Россия
dasham0708@mail.ru
ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ КНР: СОЦИАЛЬНЫЕ И ПОЛИТИКО-СТРУКТУРНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
В современных теориях политической модернизации построение демократической системы управления, стимулирование реальной политической конкуренции и формирование независимого гражданского общества и свободной прессы рассматриваются как важнейшие условия для модернизации политической системы в целом [[1]] – и, как следствие, для успешного взаимодействия с международными режимами, чуткими к вопросам прав и свобод человека, и для создания конкурентной и конкурентоспособной рыночной экономики, которой не страшны ни нестабильность развития, ни изоляция от мирового рынка. Под демократической системой обычно понимается либеральная демократия, обеспечивающая не только инструменты представительного управления, но и определённую долю гражданских прав и свобод. В этом контексте КНР – одна из самых развитых в экономическом плане и признанная великая держава – кажется застывшей в «архаике» авторитаризма. Но надолго ли?
Оптимизм по поводу перспектив демократизации КНР сохранялся в экспертных кругах до середины 2010-х [[2]]. Для него имелись вполне понятные с точки зрения теорий модернизации Мартина Липсета [[3]] (устойчивый рост образованного среднего класса – ключевого «бенефициара» демократического транзита) и Роберта Инглхарта [[4]] (постепенное превращение Китая в развитое вестернизированное общество с запросом на демократию, имеющим ценностный характер). Однако демократизация зависит не только от факторов, выделенных Липсетом и Инглхартом, но и от детерминант, выделенных Сэмуэлем Хантингтоном и Баррингтоном Муром – иначе говоря, от распределения власти между группами населения (и внутри них) и от готовности самих этих групп прилагать усилия к трансформации системы [3]. Готовность социальных групп прилагать усилия, в свою очередь, коррелирует с наличием у них общих интересов, степенью их независимости от элит и восприятием имеющейся политической системы.
Кому нужна китайская демократия?
В 2016 г. швейцарский политолог китайского происхождения Ган Вань, опираясь на данные Китайского общесоциального опроса (CGSS), пришёл к парадоксальным на первый взгляд выводам. В среднем наиболее привержены ценностям демократии предприниматели и администраторы госпредприятий (по 66%), интеллектуалы (69%) и руководство правительственных учреждений (71%). Аналогичные показатели приверженности демократию у наёмных рабочих и занятых в аграрном секторе сельских жителей составляет 57% и 44% соответственно, заинтересованность в демократии средней прослойки среднего класса – служащих, чиновников среднего звена и самозанятых – колеблется в районе 55% [[5]]. Во-вторых, члены КПК из верхней и нижней социальных прослоек проявляют гораздо большую преданность демократическим ценностям, чем те, кто в КПК не состоит. При этом разница между состоящими и не состоящими в партии руководителями составляет 13%. Среди крестьян этот показатель составляет 13%, среди рабочих – 8% [5]. Это свидетельствует о том, что к гипотетической демократизации в КНР наиболее благосклонно отнеслись бы или те, кто уже интегрирован в её политическую систему, или те, кто только начинает получать политические дивиденды от системного политического участия.
Однако вовлечённость в системную политику (особенно в авторитарных режимах), с одной стороны, формирует видение желаемой демократии, с другой стороны – ограничивает в средствах борьбы за неё. Это связано с тем, что вовлечённые в системную политику уже имеют рычаги реализации своих интересов. В стабильной системе им выгоднее совершенствовать эти рычаги, нежели радикально их перестраивать – поскольку радикальные изменения могут привести к потере контроля над системой, утрате власти и, как следствие, невозможности реализации своих интересов. Данная особенность объясняет незаинтересованность «стремящихся к демократизации» руководителей правительственных учреждений и администраторов госпредприятий к расширению реального демократического участия [5]. Исходя из этого, можно предположить, что наиболее властные социальные группы в КНР стремятся скорее к достижению «демократического централизма» в рамках уже имеющейся системы (т.е., к трансформации имеющегося политического курса), а не к новой для них либеральной демократии, в которой всё придётся начинать сначала. Что касается рабочих и жителей сёл, ставших членами КПК – тех, кого Ган Вань назвал «неудовлетворёнными группами» – то выгода либеральной демократизации в краткосрочной перспективе для них тоже невелика – хотя бы потому, что с трансформацией системы они на время потеряют те немногие относительные выгоды, которые даёт им членство в КПК.
Надежда на средний класс?
В отличие от элиты и рабочих, средний класс КНР тем больше ценит демократию, чем удалённее он от системной политики – это демонстрирует обратная зависимость между членством КПК и приверженностью демократическим ценностям среди предпринимателей, самозанятых и работников интеллектуального труда [5]. Средний класс в КНР, кроме того, проявляет приверженность именно ценностям либеральной демократии – причём это характеризует именно среднюю прослойку среднего класса [[6]].
Однако, будучи носителем либерально-демократических ценностей, средний класс в КНР едва ли является их транслятором, поскольку их трансляция в условиях авторитаризма предполагает поддержку демократической трансформации режима. Средний класс же, как и элита, рабочие и сельские жители, отказывается поддерживать немедленную смену режима на демократический. Более того – стремление изменить режим в КНР, согласно исследованию В.-Ч. Ву, обратно пропорционально принадлежности к среднему классу, в то время как наиболее мотивированы стимулировать политические трансформации нижняя страта низшего класса (у которой рычаги политического давления на систему сведены к минимуму) и высшая страта высшего класса [6].
Подобная позиция, по моему мнению, связана как с зависимостью благосостояния среднего класса от публичного сектора экономики, укрепляемого режимом, так и с фрагментированностью среднего класса, который на данном этапе является не выразителем единых политических целей, а совокупностью более мелких социальных групп с отдельными, не всегда совпадающими политическими интересами [[7]].
Демократизация: путь наверх?
В ситуации, когда демократические ценности разделяет значительная часть населения, однако нижний и средний классы не имеют средств либо мотивации трансформировать авторитарный режим в демократический, ответственность за проведение демократического транзита возлагается на правящие элиты. Для успешного демократического транзита внутри национальной элиты должна сложиться определённая конфигурация составляющих её групп – в частности, должна иметься достаточно влиятельная для самостоятельного принятия решений или давления на авторитарно-консервативные круги группа реформаторов; необходима оппозиция авторитарно-консервативным кругам, которая примыкала бы к реформаторам, усиливая их в момент накала противоречий транзита; требуется политическая воля запустить процесс перехода к демократии.
В настоящий момент элиту КНР можно охарактеризовать как достигшую относительной консолидации за счёт оформления, с одной стороны, единой идеологической платформы, с другой стороны, внутриаппаратного баланса сил. По итогам XIX съезда КПК в Постоянном комитете разделили между собой места представители соперничавших ранее элитных группировок (так называемых «шанхайцев», «комсомольцев» и близкой к Си Цзиньпину «клики Шэнси»), причём одним из важных признаков отбора в данный орган стала не принадлежность к определённой группировке, а лояльность самому председателю КНР [[8]]. Что касается идеологической платформы, то провозглашённый лозунг «завершения социалистической модернизации» предполагает расширение инициативы на местах и делегирование местным властям ответственности за окружающую среду, социальное обеспечение и интеграцию внутренних мигрантов [[9]], сохраняя тренд на ограниченную (и сворачиваемую в условиях кризиса) децентрализацию. Она, пока не привела к демократизации КНР, но в долгосрочной имеет перспективы стимулировать местные инициативы гражданского общества и способствовать появлению антиавторитарной оппозиции.
________________________
[1] В.А. Зимин Политическая модернизация и её теории // Вестник Костромского государственного университета. - 2012 г. № 3. Стр. 146-148.
[2] Pei Minxin. China’s Middle Class Is About to Demand Big Changes // Fortune. URL: https://fortune.com/2016/05/26/china-middle-class-changes/ Дата обращения: 06/05/2020.
[3]Cichon Frederick A. The rise of China's middle class and prospects for democratization // Dudley Knox Library. URL: https://calhoun.nps.edu/handle/10945/3495 . Дата обращения: 06/05/2020.
[4] Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия: Последовательность человеческого развития. - М. : Новое издательство, 2011. - 464 с.
[5] Wang Gang. Who Wants Democracy in China? An Empirical Analysis of Chinese Democratization in Perspective // Asian Journal of Social Science Studies, 2016, Vol. 1., № 1.
[6] Wen-Chin Wu, Yu-Tzung Chang & Hsin-Hsin Pan. Does China’s middle class prefer (liberal) democracy // Democratization, 2016. № 24 (2), p. 347–366.
[7] Mei Danni. The Growing Middle Class and the Absence of Democracy in China // CUNY Academic Works. - URL: https://academicworks.cuny.edu/gc_etds/3179/ . Дата обращения: 06/05/2020.
[8] И.Ю. Зуенко. Кадры решают всё: формирование нового руководства компартии Китая по итогам XIX съезда // Информационно-аналитический бюллетень «У карты Тихого океана». - Владивосток : Центр азиатско-тихоокеанских исследований ИИАЭ ДВО РАН, 2017 г.. - №49 (247).
[9] Кондратенко Г.В. Итоги XIX съезда КПК: «новая эра социализма» и старые вызовы социального развития //Информационно-аналитический бюллетень «У карты Тихого океана». - Владивосток : Центр азиатско-тихоокеанских исследований ИИАЭ ДВО РАН, 2017 г.. - №49 (247).